Помнится, в самом начале весны, когда на мировых экранах гремел "Основной инстинкт-2", киношная публика не имела других тем для дискуссий, кроме обсуждения неувядающих прелестей Шэрон Стоун, которая в свои 48 так же хороша, как в 18, и даже лучше.

Большинство зрителей, в особенности мужского пола, обилетились на продолжение фильма об уголовно наказуемых приключениях бисексуальной писательницы исключительно ради того, чтобы увидеть, как исполнительница главной роли показывает эротическое шоу в лучших традициях первой части. К разочарованию распаленных ожиданиями ценителей, супермоментов, которые будут вписаны в историю кинематографа, в "Основном инстинкте – 2" так и не встретилось. Однако от Стоун глаз было не оторвать. Оставалось констатировать, что для актрисы возраст – не помеха на пути к тому, чтобы превосходно выглядеть. С таким чувством выходила из зала после просмотра кино фрау Оливия Джонс. Точнее, не совсем фрау, а немецкий трансвестит, которому, видимо, в силу воспаленного интереса к женской красоте, мысль о формах не давала покоя даже тогда, когда страсти по "Инстинкту" уже улеглись. "Разве возможно в 50 лет иметь такое прекрасное тело, ни разу не обратившись к пластическому хирургу?! И лицо, и ноги, и плечи. А какова грудь? Вы только гляньте!" – не мог(ла) успокоиться Оливия.

Экстаз немецкого трансвестита так и остался бы подтвержденным одним лишь кинообразом, если бы не случай, который столкнул Оливию и мисс Стоун в австрийском бальном зале, где проходил знаменитый Венский бал. Увидев перед собой предмет своих восторгов, фрау Джонс не мог(ла) сдержаться. Протянув вперед обе руки, он(а) схватил(ась) за то, что манило в Шэрон Стоун больше всего, – за грудь, пишет Forum. Разумеется, это не пришлось голливудской звезде по вкусу. Распустившему руки трансвеститу тут же указали на его место, а Шэрон, вернувшись из Вены, распорядилась написать в адрес обидчика письмо с требованием никогда больше не повторять подобных выходок. Получив это сообщение, фрау Джонс был(а) крайне удивлен(а), о чем поспешил(а) рассказать бульварной прессе, заявив, что если Шэрон придает случившемуся такое большое значение, то зачем сама щипала ее, Оливию, за животик?